В прошлом году я пробирался во Францию через маковые поля, прямым поездом из Голландии, а сейчас приземляюсь в аэропорту Шарль-де-Голль, так что от очаровательной французской архитектуры меня отделяют хитросплетения подземки, боги которой прикладывают все мыслимые и немыслимые усилия в надежде упрятать несчастных путешественников поглубже.
Парижское метро, по-моему, самое безумное в мир: пять зон, четырнадцать линий и затянутые многоярусные переходы. // photo: Cristian Ghe
Непривычно дождливый (прошлым летом я страдал здесь от жары) Париж встречает яркими зонтами за пять евро, дождевиками за пять евро и ги́росом за те же, как можно догадаться, пять евро.
Париж, конечно, не Стокгольм, но еда здесь тоже дорогая. Хотя вот эти пять евро за порцию фастфуда — они везде одинаковые, в том числе, например, в Голландии.
Я нахожу недалеко от одного из старейших университетов в мире невзрачное кафе, сажусь на крытой веранде и под стук дождевых капель запиваю крепкий кофе свежевыжатым апельсиновым соком. Круассаны, как и принято во Франции, кажутся слишком масляными, а яичницу здесь явно держат на огне неимоверно мало, но в остальном всё просто не может быть замечательнее.
Le petit dejeuner обычно состоит из йогурта, кофе с молоком и круассана с джемом, но как таким можно наесться?
Дождь прекращается, чтобы начаться снова — ещё сильнее, но моей уже сырой обуви вряд ли станет хуже, так можно неторопливо брести в сторону Елисейский полей, фотографировать фотографирующихся на фоне Лувра людей и обжигаться свежесваренным кофе в тонком картонном стаканчике.
Под навесом напротив клоун с аквариумом на голове подкидывает разноцветные шарики, которые взмывают в пасмурное небо, а я жонглирую этимонами и пытаюсь выяснить у метрдотеля на входе в Ladurée их главный секрет — причину столь высокой концентрацию красивых девушек за столиками.
Ladurée — первое место в Париже, куда девушкам дозволялось приходить без сопровождения мужчин. // photo: Jason James
Мои обещания сбежать к главному конкуренту Пьеру Эрме, разумеется, не срабатывают и мужчина не отвечает — молча разглаживает безупречно отутюженный фартук, улыбается одними глазами и предлагает купить несколько макарон с розами. Почему? Да просто потому что «la seule facon de savoir qui, c’est essayer vous-meme». Привет, город на берегах Сены, я рад, что вернулся.
